В то утро Фея готовила в котелке волшебный напиток.
К вечеру ждали гостей, да не обычных, а очень важных королей и вельмож и весьма капризных принцесс из всех окрестных королевств. Приближался праздник, и все старались получить приглашение на званый ужин к Фее. Слава о нем разлетелась далеко. Фея всегда удивлялась, когда получала новые и новые просьбы о приглашении от давно забытых или даже совсем не знакомых людей.
- Как, - думала она, - узнали они про меня и мою традицию устраивать суаре? Наверное, это птичка разнесла весть по всей округе. Да, да, конечно, птичка!
Это произошло прошлой зимой, когда Фея готовила очередные волшебные блюда. Ее традиционный праздничный пирог был почти готов. Сначала она пекла большие коржи разного цвета.
Взбитые с черноплодной рябиной охлажденные яичные белки придавали основному коржу цвет ультрамарина. Иногда в нем виделась берлинская лазурь, иногда проступали фиолетовые оттенки.
Следом шёл корж малинового цвета. Но если вы думаете, что в тесто надо было просто добавить малины, то ошибаетесь Тесто с ягодами малины становилось клейким и вязким. И приобретало какой-то буроватый, совсем не нарядный оттенок. Нет, для своего праздничного пирога Фея делала заготовки все лето. Для малинового слоя собиралась самая отборная малина, росшая в дальнем лесу за пасекой, куда Фея отправлялась с первыми лучами солнца. Малину надо было собирать сразу после утренней росы. Тогда ягоды, если их разложить на больших белых тарелках и оставить на целый день под солнечными лучами, сначала быстро обсыхали, затем становились вялыми, а к вечеру превращались в странные скукоженные комочки. Но для праздничной затеи нужны были именно они. И вот что странно: однажды Фея разложила малину на цветных тарелках, и ничего не вышло. Вечером ягоды были так же восхитительно круглы и свежи! Фея так расстроилась, что скормила всю малину в тот день саламандре, жившей в соседском дворе и охраняющей этот двор и домик, который там стоял, от непрошенных гостей. В этом доме жила одинокая старушка, которая казалась слабой и беззащитной. Впрочем, речь не о ней.
Так вот, когда ягоды скукоживались и высыхали, Фея звала птичку, которая легко отделяла малиновые зернышки от завяленной малиновой мякоти. Мякоть отправлялась в большую хрустальную банку и использовалась как первый ингредиент для волшебного напитка, а зернышки складывались в белоснежную ступку (мы уже говорили, что вся посуда должна была быть именно белой!). И тогда Фея начинала растирать эти зернышки белым мраморным пестиком. Получался порошок, совсем невзрачного вида, совершенно неопределенного цвета. Странно, но именно он и придавал выпеченнному коржу для праздничного пирога этот насыщенный малиновый цвет.
Для следующего, оранжевого, коржа нужны были листья садовой календулы, которые сохраняли свой насыщенный цвет даже будучи высушенными и измельчёнными, а кроме того навсегда излечивали от желудочных колик. Лепестки календулы, росшей на пасеке, обрывались и сушились, как в обычной аптеке, а вот тычинки с большой осторожностью укладывались в медовые соты и оставлялись до самого кануна праздника. Когда утром предпраздничного дня Фея доставала эти соты, то всегда удивлялась тому, что в каждой ячейке оказывалась медово-календуловая масса, напоминающая по форме звездочку бадьяна. Вроде бы, никакие химические процессы не должны были творить такие чудеса, но из года в год год в сотах лежали маленькие звездочки - не иначе тут не обходилось без колдовства, которое, хочешь-не хочешь, проявлялось в самых простых и неожиданных вещах. Каждую третью звёздочку из каждого седьмого ряда Фея бросала в большой горшок для волшебного напитка, а остальные шли в тесто для оранжевого коржа.
Но самым трудным было заготовить ингредиенты для серебряного бисквита. Впрочем, нет, не трудным, какие у феи могут быть трудности!?- трудоемким. Чтобы приготовить, корж цвета серебра, нужно было вымешивать собранные накануне самые затейливые снежинки в утреннем молоке белой коровы, жившей во дворе одинокой старушки, во дворе дома которой жила саламандра. Но мы уже говорили об этом. Обычно снежинки таяли, смешиваясь с парным молоком, но и тут существовал один волшебный секрет. Если перемешать снежинки с молоком под пение птиц, то молоко белой коровы на глазах превращалось в птичье, и снежинки сохраняли свою хрустальную прозрачность, передававшую искрящуюся серебристость самому важному и красивому коржу. Конечно, открывать свои секреты кому бы то ни было неправильно, но без птичьей песни дело не шло, вот поэтому приходилось звать на помощь птиц. Обычно прилетала одна маленькая пестренькая птичка, которая всегда помогала выбирать летом малиновые зернышки, но в прошлый раз она улетала за лес и пасеку проведать свою любимую подружку и пришлось звать другую певунью, которая была гораздо больше обычной помощницы, что, впрочем, значения не имело, и пела не столь мелодично, но лучше уж так, чем оказаться без самого красивого, хрустально-серебристого, коржа в пироге.
Вот эта птица, подозревала Фея, и разнесла слух и о пироге и, главное, волшебном напитке, по всем краям.
Да, мы же ничего не сказали о волшебном напитке, кипящем в котелке! А он играет самую важную роль в нашей истории. Дело в том, что даже один глоток его мог исполнять желания. Вернее, только одно, и обязательно про любовь. Именно поэтому все принцессы и старались получить приглашение на ужин к Фее. Ведь принцессы, как мы знаем, отличаются особой капризностью и вредностью характера, и их никто не хотел брать замуж, Несмотря на предложенные полцарства или целые королевства (ну, мы же помним, что дело происходит в сказке!).
А если такая принцесса выпивала глоток волшебного напитка, сваренного Феей, то уже на следующее утро получала предложение руки и сердца и кольцо с бриллиантом, или, на худой конец, с изумрудом.
Так вот, когда все коржи были готовы, промазаны взвитыми сливками, обсыпаны орехами и украшены ягодами, Фея занялась напитком. Из чего же его варила наша волшебница? Про малину и медовую календулу мы рассказали, но про остальное - ни слова! Остальное - большой секрет. Нет, даже не секрет - тайна. Волшебная. Иначе какое уж тут будет волшебство.
Фея доварила напиток, прошептала, как обычно, над ним свои волшебные заклинания и решила попробовать, не надо ли ещё добавить для вкуса палочку ванили, как советовала одна кинозвезда, рассказывая про глинтвейн в популярной кулинарной телепередаче. Обычно Фея никогда не пробовала то, что готовила, но тут перфекционизм взял верх над традиционным здравым смыслом, и Фея сделала глоток, даже зажмурившись от удовольствия.
- Никакой ванили! - воскликнула она и стала расставлять нарядные тарелки и бокалы на большом столе, накрытом скатертью из нежного переливчатого кружева.
Вечером все было, как всегда, красиво и торжественно. Стол был богат и украшен цветами. Горели свечи. Играла музыка. Пели скрипки, звенели арфы, нежно страдали лютни.
Сотни гостей в вечерних нарядах расселись в ожидании ужина и чудес. Каждому достался кусок пирога и бокал волшебного зелья.
Принцессы поднесли к губам напиток и на секунду задумались, стараясь точнее сформулировать желание.
И в это время все принцы и одинокие короли, все вельможи и рыцари достали свои приготовленные бархатные коробочки с кольцами, на которых сверкали бриллианты и изумруды, и ... протянули их Фее.
- Ох, как же так?! - вскричали ошеломлённые принцессы.
- Ох, не надо было пробовать волшебный напиток, - подумала Фея. Правду говорят: все зло от телевизора.
