О себе, родном, каждый может говорить много. Я не исключение.
Начну с детства, так как именно в детстве я осознала себя истинным козерогом. Нет, в гороскопы я не верила, я о них даже не слышала, но важные козерожьи качества: стремление к выбранной цели, как и умение эту цель определить, проснулись во мне именно тогда.
Прекрасно помню холодный январский день. Мне 5 лет. За окнами свирепствует грипп, поэтому я не в садике. Мама на работе, мы с радио дома. Радио в то время было едва ли не основным членом семьи, с ним просыпались и засыпали. Иногда оно пело и даже рассказывало сказки. Наверное, каждому оно рассказывала разное. Увидя, что я присмирела и загрустила, радио окликнуло меня и рассказало о том, что совсем скоро, через пару недель, в волгоградском музее изобразительных искусств состоится конкурс детских рисунков «Я живу на земле волгоградской». Да, я совсем забыла сказать, что жила я в молодом городе-спутнике Волгограда – Волжском, на строительство которого приехали мои родители, отказавшись от жилья в Волгограде. Ох, уж эти мне романтики!
Но вернемся к нашим баранам. Услышав о конкурсе и приняв объявление как установку к действию, я расположилась на полу. Из художественных материалов на тот момент у меня были листок в клеточку и довольно жирненький карандаш, который с одной стороны рисовал красным, а с другой – синим цветом. У карандаша – два стержня, у листка – две стороны. Стало быть, и рисунка вышло два. Первый – «Морской бой», второй про танки.
Когда на перерыв пришла мама, я отдала ей рисунки и продиктовала адрес. Мама, как призналась позже, совсем не хотела отправлять мои красно-синие произведения, но я не случайно рассказала вам сначала, что я – козерог: упросила-таки маму на моих глазах свернуть рисунок в 4 раза и запечатать в конверт, который и был отправлен по дороге с этого самого обеда. Отправили и забыли.
Спустя пару недель пришло письмо из Волгоградского музея, но… февраль, грипп, листок, сложенный вчетверо…. На открытие выставки мы не поехали.
Каково же было наше удивление, по правде сказать, больше удивилась мама, когда мы получили второе письмо с уже более настойчивым приглашением. Мама решила зайти в музей, и оказалось, что мой «Морской бой» занял первое место!
Так в мою жизнь одновременно вошли рисование, Волгоградский музей и мужское имя Сережа. Именно так я назвала восхитительную немецкую «моргучую» куклу-мальчика в вязанном розовом костюмчике. И хотя в куклы я не любила играть, но Сережа и не был куклой. Он был друг и символ. С того дня я твердо решила, что у меня будет сын Сережа, а я стану художником. Или балериной.
Через год, когда мне уже исполнилось 6, меня отдали «в балет». Тренировали нас жестко, дома занималась, используя вместо станка спинку стула, но у меня были и настоящие розовые пуанты, и голубая пачка. Мы даже танцевали в ней «Голубую польку». Как-то нас привезли на концерт, который транслировался по телевидению, а когда пришла наша очередь выступать, заиграла другая музыка. Но мы справились! Может, мы все были козерогами?
Когда мне было 10, на заборе парка я увидела объявление, что в Волжском открывается первая художественная школа. Набор с 10 лет, список документов такой-то, экзамены тогда-то. Все документы я собрала сама, на экзаменах побывала одна, но за результатом без мамы идти отказалась: страшно! Меня взяли.
Так и началась моя учеба, иногда захватывающая и увлекательная, иногда утомительная и трудная, но мы-то – козероги!
В один прекрасный момент оказалось, что рисование и танцы начали очень сильно мешать друг другу. И мне пришлось делать свой собственный первый выбор. Я рыдала, не переставая, неделю: «Мама, скажи, что мне делать?
- Выбирай.
- Но что, что мне выбрать?
Это должен быть твой выбор, и только твой».
Мудрая, мудрая моя мама. На десятый день я сказала, что выбираю художку. 6 лет занятий и выступлений, концертов и репетиций, красивые пачки и шелковые хитоны остались позади. Но пуанты я еще долго хранила. Интересно, куда они делись?
4 года я отзанималась в художественной школе у Виктора Павловича Филимонова, 3 – в студии Сергея Тихоновича Подчайнова. Мне очень повезло с учителями. После школы был институт. Полиграфический. Имени Ивана Федорова. Во Львове.
Так и рисую с 5 лет. Акварелькой. Тушью. Ручками. Иногда карандашиками. У меня много карандашей, чешских, немецких, английских. Есть даже где-то один красно-синий. Не с которого все началось. Другой.
В дипломе у меня записано: художник-график.
Старшего сына я назвала Сережей.
